Покуда мир восхищается пропиаренной развесистой клюквой под названием «Чернобыль», вспомним о настоящих героях того времени, таких, как доктор Леонид Киндзельский. О них сегодня не снимают фильмы, им не ставят памятники, поскольку их подвиг не вписывается в насаждаемый миф о «передовом Западе» и об «отсталом Совке». Леонид Петрович был не просто профессионал своего дела, это был Человек-Неформат, как сказал бы о нём Михаил Задорнов.
Первыми ликвидаторами аварии были ребята из пожарного караула Правика, они пострадали особенно сильно. 13 пожарных доставили на самолёте в Москву, где они могли получить инновационное лечение от американского доктора Гейла, вызвавшегося спасать героев Чернобыля по своей новой прогрессивной методике (в годы Перестройки в стране началась тяга ко всему западному). Но места в московской клинике хватило не всем, 11 пожарных привезли в киевский институт радиологии и онкологии, к главному радиологу Украины, Леониду Киндзельскому.
Метод Гейла заключался в пересадке костного мозга: ребятам находили совместимого донора, «убивали» собственный костный мозг, а потом ждали, когда приживётся донорский и приживётся ли. Киев поступил иначе. Леонид Киндзельский открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.
В 1986 году киевские радиологи не могли вступать в открытые конфликты с московскими, преимущество всегда было у московских. Но Киндзельский всё равно делал своё — диагностировав, помимо гамма-облучения, еще альфа- и бета-, он применил диаметрально иной метод лечения: подсаживал донорский костный мозг внутривенно, не убивая собственный костный мозг ребят. Таким образом, пока процесс подсадки — запуска — отторжения донорского костного мозга проходил свой цикл, собственная система кровообразования получала передышку и начинала работать сама. Помимо этого ключевого отличия в лечении, было ещё одно. По воспоминаниям Анны Губаревой, киевского онколога, участвовавшей в ликвидации: «...Мы их мыли. Не как в Москве, только в душе, а мыли их внутривенно, сутками, вымывая и абсорбируя из их крови всё, что было возможно вымыть и абсорбировать...»
Результаты не заставили себя ждать. Из 13 московских пациентов, пожарников смены Правика, уже до 16 мая умерли 11. Из 11 пожарников той же смены, лечившихся у Киндзельского, живы остались все. Много лет спустя методика доктора Гейла была признала ошибочной и преступной: в США его ждал скандал на уровне Конгресса, а у нас наконец-то выяснили, что он — просто военный врач без медицинского образования, ставивший эксперименты на людях. В интернете можно найти много его фотографий и материалов о нём. Леонид Киндзельский же стал безвестным героем (ниже - его единственная известная фотография).
Через его клинику в 1986 году прошли тысячи пациентов, не выжил только один — ликвидатор с летальной дозой облучения, поступивший на шестые сутки после заражения — Александр Леличенко. Если бы не он, не исключено, что взорвался бы не только четвертый энергоблок, но и вся станция. Под каждым блоком находится гидролизная станция, вырабатывающая водород для охлаждения турбогенератора генератора. После взрыва Леличенко спустился под энергоблок и удалил водород из охлаждающей рубашки генератора. Он — один из величайших героев Чернобыля.
Естественно, профессор Киндзельский не смог бы отстоять свое лечение отличное от московского, если бы его не поддерживали коллеги, когда по телефону требовали «лечить, как доктор Гейл». Кроме академика Ерусалимского, сохранились имена, названные в разное время Леонидом Петровичем: медсестры А.Пашковская и И.Берестнева, кандидат медицинских наук С.Сивкович, заместитель главврача М.Бондарь, заведующая отделением Н.Тамилина, директор института А.Позмогов и замдиректора В.Ганул... Киндзельский говорил, что поддерживал его и министр здравоохранения Украины А.Романенко.
Давайте скажем спасибо всем этим людям, спасшим ликвидаторов Чернобыльской аварии от убийственной методики американского шарлатана.
